«Театральная сцена – это сложнейший узел взаимосвязанных и зачастую взаимоисключающих элементов, согласовать которые нелегко», – резюмировал свои лекции выдающийся театральный деятель Вадим Васильевич Базанов. Уж кому, как не ему – художнику и технологу сцены, искусствоведу-практику, профессору кафедры театральной техники и технологии – не знать, что хотя бы двух одинаковых сцен, как и людей, не сыщешь. При одном наборе «комплектующих» - пропорции и возможности разные. Будет ли танцевать этот живой организм сцены или только ходить, сможет ли он запеть или останется глух, способен ли он заиграть всеми гранями, каждым своим квадратным метром – зависит и от архитектора-создателя, и от проектировщика-механика, и от режиссера-постановщика.
Исторически сложилось, что театральная сцена – есть концентрация представления о реальном мире, так или иначе развернутом в трех плоскостях, трех ярусах. Ведь светскому театру, к которому Европа пришла лишь к концу 17 века, предшествовали и древнегреческий насквозь мифологизированный (читай – религиозный театр), преемник его – театр Древнего Рима, и, конечно, средневековая литургическая драма. Так что трехмерность театрального пространства, созданного по образу и подобию – это своего рода дань идее Демиурга, создавшего землю с подземным миром и небесными сферами.
Древнегреческий театр в Эпидавре. (340 г. до н. э. и 330 г. до н. э.)
Сцену вполне можно сравнить с машинным цехом, наполненным сложнейшей машинерией, которую традиционно разделяют на верхнюю и нижнюю. Верхняя механика сцены представляет собой различные комбинации колосников, софитных, штанкетных и индивидуальных подъемов, портальных башен, подъемников, приводов, лебедок, дорог занавеса и систем зашторивания, ферм для подвеса декораций и оборудования и пр. Нижняя механика сцены – это театральные поворотные круги и вращающиеся конструкции разного типа, подъемно-опускные площадки, люки-провалы, оркестровые ямы, фундаментальные кассетные сейфы для скатанных декораций, рампы и многое-многое другое.
Верхняя и нижняя механика сцены в Астраханском государственном театре оперы и балета.
Эксперименты с машинерией в театре начались практически с момента появления этого вида искусств, так что опыт «оживления» сцены человечеством к сегодняшнему дню накоплен колоссальный. И всегда механика сцены была призвана усилить художественный и эмоциональный накал игровой постановки, однако случались в истории и курьезы. Взять, к примеру, оперный театр в Тюильри, построенный по приказу короля Людовика XIV. Сегодня этот архитектурный шедевр известен миру как Дворец наций, но в историю театра он вошел как «Зал машин» - грандиознейший (даже по современным меркам) проект. Трудно представить, но глубина его сцены составляла 44 метра при длине зрительного зала равной 30 метрам. И вся эта фантастическая глубина была построена с одной лишь целью – разместить десятки кулисных машин и сложнейшую систему веревок, блоков, лебедок, противовесов, чтобы ставить воистину фееричные оперы и балеты. Апофеоз «Зала машин» наступил в середине 18 века, когда художник-новатор Сервандони попросту отменил театральные постановки с непосредственно актерской игрой. Он, подключив архитектора и механика, довел могущество машин над сердцами зрителей до высшей точки и создал новый вид представления, основанный на демонстрации исключительно технических возможностей театра.
Верхняя механика сцены в Государственном музыкальном театре им. И. М. Яушева, Саранск.
Гармония из противоречий
Театры всегда были и будут штучным архитектурным явлением. Потому компании, занимающиеся сегодня техническим оснащением строящихся театров и реконструкцией действующих, просто обязаны творить и изобретать, отталкиваясь от уникальных условий каждого конкретного объекта.
Предложить заказчику типовой проект, то, с чем уже работали и знают – большой соблазн и, к сожалению, частая практика для многих компаний. Но одинаковых театров не бывает, поэтому для нас (компании «Имлайт») каждый объект – новая разработка, новые чертежи. Стандартизация решений и каталогизация изделий в работе с театрами, как показала огромная практика, не работают. Каждый театр мы проектируем заново – одно сплошное творчество и изобретательство. Приведём для примера самое простое изделие – башни попланового освещения, которые мы производим много лет, и конструкция их давно отработана. Однако на каждом новом объекте башня попланового света преображается, так как отличаются и высота до галереи, где она расположена, и ширина самой галереи, и количество и состав приборов. Так что приходится изделие корректировать настолько, что получается новая конструкция.
Верхняя механика сцены в Мордовском Республиканском Дворце культуры, Саранск.
На счету компании «Имлайт» десятки театров по всей стране – от грандиозных республиканских знаковых объектов до провинциальных уютных театральных домов со своей непередаваемой атмосферой классической сцены. На каждом объекте проектировщики, отдел комплексных решений и производство, решая поставленные заказчиком задачи, обнаруживали новые возможности механики сцены, открывали казалось бы на первый взгляд нереальные ресурсы театральной машинерии.
